Лишившаяся ног 42-летняя жительница Саранска Елена Ткачёва уже больше года не может вернуть свою дочь. После рождения ребёнка у женщины обнаружилось редкое наследственное заболевание, которое привело к гангрене и последующей ампутации конечностей. На период лечения и реабилитации она договорилась с родными со стороны отца ребёнка о временном проживании дочери у них. Несмотря на завершение восстановительного периода, родственницы отказываются возвращать племянницу матери, хотя Елена официально не ограничена в правах, а биологический отец девочки состоит на учёте в инспекции по делам несовершеннолетних. При этом тёти утверждают, что женщина не способна обеспечить дочери должный уход.
Елена Ткачёва самостоятельно воспитывала дочь Софию. «Отец ребёнка, Сергей Маслов, злоупотреблял алкоголем, поэтому совместная жизнь с ним была невозможна. Нас с дочкой временно разместили в городском кризисном центре. Его имя даже не внесено в свидетельство о рождении», — поделилась Елена.
После появления ребёнка на свет у матери резко ухудшилось состояние здоровья: «Начались серьёзные проблемы с ногами. Диагноз смогли установить позже. Выяснилось — это редкая генетическая патология. Изначально врачи предполагали тромбоз, меня несколько раз госпитализировали, но терапия не приносила результата».
Женщина приняла решение переехать с малышкой в село Атемар, где сёстры отца ребёнка предложили помощь в уходе за девочкой. На тот момент у Елены сохранялись хорошие отношения с ними.
Спустя несколько месяцев боли в конечностях резко усилились. «Обнаружилась гангрена. Такого развития событий я не ожидала. Не могла даже ходить, передвигалась ползком. Из села меня экстренно доставили в республиканскую больницу, где провели ампутацию. Несколько месяцев пролежала в стационаре, преимущественно в реанимационном отделении. Перенесла семь хирургических вмешательств», — вспоминает Ткачёва.
Всё это время дочь оставалась с родными отца. После операции тёти привезли племянницу в больницу. «Они предложили, чтобы дочь оставалась у них, пока я адаптируюсь к новым условиям, обещали регулярные встречи», — рассказывает женщина.
При этом сёстры Маслова без согласия матери провели ДНК-тест, подтвердивший родство, и убедили Елену внести данные отца в документы ребёнка.
«С того момента прошёл год, а я так и не увидела дочь. Родственницы стали получать пособие и прекратили общение, хотя раньше казались надёжными друзьями», — с грустью отмечает Ткачёва.
Одна из тёток, Ольга Косолапова, пояснила, что таким образом хотела подтвердить родство с племянницей. «У нас были сомнения в родственных связях. Мать нерегулярно предоставляла средства на содержание, постоянно приходилось напоминать. Поэтому оформили выплаты на отца», — заявила она.
Елена убеждена, что ребёнка удерживают ради финансовой выгоды. «Я обращалась во все инстанции, но получаю лишь формальные ответы вместо помощи», — говорит мать.
«Не работает, не помогает»
Согласно официальному ответу департамента соцполитики Саранска, органы опеки провели разъяснительную беседу с Ольгой Косолаповой. В документе указано, что женщина обеспечивает возможность общения: несколько раз привозила ребёнка по адресу проживания Елены, организует видеозвонки. Жилищные условия тёти признаны соответствующими нормативам, отмечается, что «ребёнок обеспечен всем необходимым».
«Отдел рекомендует заключить письменное соглашение с отцом и тётей об определении порядка реализации родительских прав. При отсутствии компромисса вы вправе обратиться в судебные инстанции», — говорится в документе.
Проверка жилищных условий Елены показала удовлетворительный результат. Комиссия отметила, что для проживания ребёнка потребуется приобретение сезонной одежды, обуви и детской мебели.
Проверка правоохранительных органов в отношении отца девочки подтвердила его постановку на профилактический учёт. «Не участвует в воспитании и содержании дочери, систематически употребляет алкоголь, не имеет постоянного места работы, что свидетельствует о безразличии к родительским обязанностям», — отмечено в материалах МВД.
«Я являюсь законной матерью, мои права не ограничены, но почему я не могу увидеть собственного ребёнка?» — возмущается женщина. В настоящее время ситуация находится на контроле надзорного ведомства.
«Она неадекватная»
Ольга Косолапова заявила, что возвращение Софии матери представляет угрозу.
«Она просит забрать дочь, хотя сама нуждается в посторонней помощи. Инвалидность первой группы, передвигается на коляске. Регулярно употребляет спиртное, соседи постоянно жалуются на шумные вечеринки — участковые частые гости. Как ей доверить ребёнка? Она ведёт себя неадекватно. Когда малышка попала к нам, в год и месяц она не умела пользоваться ложкой, не понимала, как есть жидкую пищу. Всему этому мы её научили», — утверждает Ольга.
По словам Косолаповой, племянница проживает у неё из-за занятости отца. «Брат много работает вахтовым методом, возвращается поздно. Девочка ходит в детский сад и ни в чём не нуждается», — подчёркивает женщина.
Елена не согласна с этими аргументами. «Я состою на учёте? Опека подтвердила нормальные условия проживания. Им нужны лишь выплаты на ребёнка. Отец постоянно пьян, сестра много работает — кто же занимается воспитанием?» — задаётся вопросом мать.
Элина Жгутова, возглавляющая общественное движение, расценивает ситуацию как противозаконное удержание ребёнка.
«Когда Елена оказалась в беспомощном состоянии из-за гангрены и ампутации, люди, которых она считала близкими, воспользовались ситуацией. Они оформили отцовство на человека с алкогольной зависимостью и фактически забрали ребёнка без юридических оснований. Сейчас, когда мать прошла реабилитацию, под предлогом её якобы несостоятельности дочь не возвращают», — пояснила она.
Жгутова отметила, что Елене готовы помогать родные: «Закон однозначно гласит: ребёнок должен быть с матерью. В документах чётко указано, что отец живёт отдельно, ведёт асоциальный образ жизни. Пока чиновники ограничиваются отписками об отсутствии угрозы для ребёнка, но где же справедливость?»
«Инвалидам должны помогать, а не отбирать детей. Елена всегда честно зарабатывала: торговала на рынке, вела небольшое дело. За какие заслуги она должна терпеть такое обращение?» — задаётся вопросом общественница. Сейчас активисты пытаются помочь женщине восстановить справедливость.
