«Поэтическая и трагическая история о несовместимости войны и любви»: в чём уникальность фильма «Женя, Женечка и «Катюша»
В августе 1967 года зрители впервые увидели картину Владимира Мотыля «Женя, Женечка и «Катюша». Действие драматической комедии с лирическими нотами разворачивается на фоне военных событий, рассказывая историю молодого интеллигента Жени Колышкина, который, попадая в курьёзные обстоятельства, стремится найти романтику среди ужасов сражений и переживает первое глубокое чувство. В главных ролях снялись Олег Даль, Галина Фигловская и Марк Бернес, а один из создателей сценария Булат Окуджава также появился в кадре.
Сюжет сосредоточен на судьбе столичного юноши, оказавшегося на полях Великой Отечественной. Несмотря на абсурдность военных будней, герой пытается сохранить возвышенное восприятие реальности, представляя себя благородным защитником. Его избранницей становится строгая связистка Женечка, которая постепенно раскрывается перед ним.
Путь ленты к зрителю оказался тернистым: автора отстранили от работы, а показы долгое время ограничивались малыми площадками. Благодаря усилиям команды и популярности у аудитории фильм всё же занял место среди классики кинематографа.
«Новаторство Владимира Мотыля проявилось в синтезе поэзии, юмора и драмы. Использование цветной плёнки для военной темы подчеркнуло её трагизм. Необычный подход, где вместо батального реализма показана хрупкость человеческих чувств, изначально ограничил прокат, но именно это сделало картину культовой», — поделилась мнением Лилия Немченко, эксперт Уральского федерального университета, член Союза кинематографистов.
От замысла к воплощению: трудности производства
В начале карьеры Владимир Мотыль снискал признание лентой «Дети Памира», удостоенной государственной награды Таджикской ССР. Планируя экранизировать роман о декабристе Кюхельбекере, режиссёр столкнулся с запретом цензуры. Внимание Мотыля привлекли публикации, где обсуждалась необходимость лёгких армейских сюжетов для молодёжной аудитории.
Вдохновившись прозой Булата Окуджавы, особенно повестью «Будь здоров, школяр», Мотыль предложил писателю collaboration. Окуджава, удивлённый детальностью заявки, согласился дополнить сценарий фронтовыми воспоминаниями. Совместная работа велась в Ялте: режиссёр выстраивал нарратив, а литератор добавлял диалоги и автобиографические детали.
«Меня занимала не масштабность битв, а внутренний мир персонажей», — вспоминал позднее Владимир Мотыль.
Отдельные эпизоды отражали личный опыт создателей. История несостоявшегося свидания героев перекликалась с семейной драмой Мотыля, а образ Жени вбирал переживания режиссёра о послевоенной службе. Курьёзный эпизод с посылкой, заимствованный из газетной хроники, получил новое прочтение.
«Это был прорыв в изображении войны через призму обыденности. Солдаты показаны живыми людьми со слабостями и эмоциями — смелый шаг для эпохи соцреализма», — подчеркнул кинокритик Роман Григорьев.
Запуск проекта затруднялся из-за разногласий с руководством киностудий. Ситуацию изменил конфликт Мотыля с чиновником, ложно приписавшим успех предыдущей картины другому режиссёру. Угроза обращения в вышестоящие инстанции помогла получить разрешение на съёмки.
Кастинг и съёмочный процесс
Роль Захара Косых безоговорочно досталась Михаилу Кокшенову, чья фактура идеально соответствовала персонажу. Для достоверности актёр изучал речь посетителей питейных заведений. Олег Даль, изначально рассматривавшийся для образа Кюхельбекера, воплотил тонкую душевную организацию Жени.
Первая исполнительница роли Женечки не удовлетворила режиссёра, и после съёмок в натуре её заменили на Галину Фигловскую, чья суровость соответствовала образу связистки. Марк Бернес, для которого Окуджава специально написал эпизод, стал «полковником, похожим на себя», хотя его голос позже дублировал другой артист.
Натурные съёмки проходили в Калининграде и Ленинградской области, включая Петергоф. Разрушенные здания города стали мемориальным фоном для финальных титров с именем героини.
Особое место заняла песня «Капли датского короля» на стихи Окуджавы. Композитор Исаак Шварц создал мелодию, вдохновившись ритмом стихотворения, а сам автор выступил в роли исполнителя и эпизодического актёра.
Борьба за экраны и признание
Готовый фильм подвергся жёсткой критике, его обвиняли в искажении военной действительности. Первоначально ленту демонстрировали лишь в сельских клубах и домах культуры. Перелом наступил после показа морякам, чьи восторженные отзывы помогли добиться широкого проката. Картину увидели свыше 24 миллионов человек, утвердив её статус классики.
«Ограниченный показ позволял проверить реакцию аудитории на нестандартный формат. Зрители оценили свежий взгляд, хотя официальная критика требовала шаблонного подхода», — пояснил Роман Григорьев.
