42-летний житель Нижнего Новгорода один воспитывает ребёнка с ограниченными возможностями

Ришат Яруллин остался без супруги четыре года назад — она скончалась от тяжёлой формы перитонита. С тех пор он один растит и лечит своего сына. Некоторое время назад мужчина ещё мог брать мальчика с собой на работу курьером, но автомобиль вышел из строя, а средств на починку у семьи нет.

«Мне не на кого опереться. Есть родные, но у них свои семьи, заботы, финансовые обязательства. Хорошо, что жива тёща — она готовит Данечке еду. Ей уже 75, здоровье не то. Я приношу пустую кастрюлю, забираю полную. Так — дважды в неделю. Сын обожает её щи, съедает по две порции. А мою стряпню не очень жалует», — делится 42-летний Ришат, отец 16-летнего Дани.

Они живут в пятиэтажке в Нижнем Новгороде. Двор утопает в зелени, слышно пение птиц. В квартире безупречная чистота: Ришат с детства привык к порядку. В прихожей — бело-жёлтая курьерская сумка, вымытая до блеска. «Там же продукты перевожу, каждый день протираю», — поясняет мужчина.

Детство и юность

«Родом я из Узбекистана. Мать — из Башкортостана, у отца — татарские корни. Родители трудились на тракторном заводе в Ташкенте, там и познакомились. В семье нас было девять: пять сестёр и четверо братьев. Позже отец работал на заготовке кормов. В 1995-м он умер от онкологии лёгких — говорят, это профессиональное заболевание в такой сфере», — вспоминает собеседник.

После школы Яруллин поступил в техникум геодезии и картографии, выучился на инженера-геодезиста. «Отец умер, когда я был в пятом классе — пришлось взрослеть рано. Учился заочно, работал с братом в автосервисе, подрабатывал на ремонтах», — добавляет он.

В 2006 году перебрался в Нижний Новгород, где жила его тётя. «Мне нравилась Россия, всегда хотел здесь остаться. Позже переехали сёстры и мать».

«От меня зависит жизнь сына»

Ришат хранит свидетельство о браке, несмотря на смерть жены Анны. Оно лежит в прозрачном файле, в папке с документами. Он помнит дату их знакомства даже спустя почти два десятилетия — 10 мая 2006 года. Тогда на экранах музыкального канала под клипами и новостями показывали сообщения зрителей. Среди них был номер девушки, которая позже стала его женой. Они встретились на скамейке у парка «Дубки». Через полгода сыграли свадьбу, а ещё через полтора года родился Даня.

«Роды были через кесарево. Сначала сын развивался, как все: агукал, пытался вставать. Но к году не пошёл — мы забеспокоились. Обследование показало ДЦП. Сначала не понимали, в чём причина. У жены был диабет — думали, из-за этого. Потом, когда ему было шесть, врач сказала, что при операции повредили три шейных позвонка», — рассказывает отец.

Пока мама ухаживала за сыном, Ришат трудился на автозаводе. Во время пандемии мальчик заболел ковидом. «Это подкосило его. Раньше хоть сидеть мог, а после вируса стал лежачим», — поясняет мужчина.

В 2021 году Анна умерла. С тех пор Ришат один заботится о Дане. «У неё начались сильные боли в животе. Скорая возила по больницам — нигде не принимали. В четвёртой сказали, что срочно нужна операция. Температура поднялась, сознание затуманилось. Оказалось — перитонит. Сделали лапароскопию, поставили дренаж, через неделю выписали. Дома ей стало хуже. Вызвали скорую — её уносили на носилках», — вспоминает он.

Жена умерла вечером от сепсиса. «Когда позвонили из больницы, мир рухнул. В трубке сказали, что её нет, а я смотрел на Даню и не понимал, что делать. Он так и не осознал, что мамы нет. То двое за ним ухаживали, теперь один. Первые дни прошли в тумане: горе, страх, неизвестность. Хорошо, что тогда была работа, а тёща помогала».

Работа стала спасением. «Дома всё напоминало о прошлом, но со временем боль притупилась. Я благодарен жене за сына. Иногда кажется, что она просто вышла и скоро вернётся. Наверное, потому что до сих пор люблю её», — говорит Ришат.

Через год случился новый удар — заболела тёща. Ей удалили желчный пузырь, после чего она уже не могла ухаживать за внуком. Теперь Ришат полностью один уже четыре года. «У меня нет права на слабость. Я не могу заболеть, не могу валяться в постели. Каждый день делаю зарядку, укрепляю спину. Даня за два месяца набрал 8 кг — теперь он весит 30. При малейшей простуде сразу лечусь, ведь от меня зависит его жизнь», — делится отец.

«Лучше сына нет»

День начинается в девять утра. Ришат умывает Даниеля, чистит ему зубы. Потом завтрак — мальчик любит манку с маслом. После — зарядка и ЛФК. «Встаём у столешницы. Я говорю: «Дай руку!» — он подаёт. «Теперь ногу!» — переставляет. Делаем, что можем. Потом надеваем ортопедическую обувь — она стоит 8,5 тысяч, пришлось занимать. Держу его за корпус, и мы ходим», — описывает занятия Ришат.

Реабилитация стоит дорого, поэтому отец сам занимается с сыном по видеоурокам, делает массажи. Врачи предупреждали, что без специального образования это рискованно, но он решился. Начали с десяти скручиваний на пресс, потом увеличили до пятнадцати. Благодаря крепким мышцам Даня научился подниматься из положения лёжа. По методикам из Сети Ришат разрабатывает ему ноги.

«Сейчас нужен вертикализатор. У Дани одна нога работает, другая — нет. На устройстве можно зафиксировать ноги, чтобы он чувствовал правильное положение. Я не вечен — важно, чтобы он мог хотя бы сам до туалета дойти», — говорит отец.

После занятий они едут на работу. «Пока я развожу заказы, Даня ждёт в машине. Оставляю её заведённой, чтобы играло радио. Работаем днём, без пробок. Зарабатываем около 1,2 тысячи в день — хватает на еду. Сейчас машина сломалась, нужен ремонт. Другой работы, куда можно брать сына, нет», — вздыхает Ришат.

Каждый вечер они идут в парк «Дубки» — тот самый, где когда-то познакомились родители Дани. «Живём на третьем этаже без лифта. Коляска в багажнике. Спускаю сына на руках, кладу в машину, достаю коляску», — объясняет он.

После прогулки — ужин. Бабушка научила Даниила выбирать видео на телефоне. Он любит сериалы, особенно про врачей. Может целый день смотреть одну и ту же серию.

Благодаря занятиям мальчик теперь может вставать и смотреть в окно. Ещё ему нравится открывать и закрывать дверь. Даня не говорит, но отец его понимает: если хочет ходить — показывает на ноги, если пить — смотрит на чашку.

Недавно у Дани был приступ, они несколько дней провели в больнице. Диагноз не подтвердился, но повторного приступа опасаются.

«Врачи сказали, что это не эпилепсия. Лечения не назначили, просто наблюдали. В палате было холодно — я отдал Дане своё одеяло, а сам спал под тонкой простынёй», — вспоминает Ришат.

Сейчас из-за проблем с интернетом в регионе отец временно без работы. «Мы в ловушке. Всего получаем около 30 тысяч, 7 уходит на квартиру. Мясо дорогое, а Даня любит котлеты и щи — другого не надо. Но ради его улыбки всё отдам. У него третья группа инвалидности. Но лучше сына не найти», — улыбается Ришат.